ВСЕРОССИЙСКАЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ КОМИССИЯ (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем и преступлениями по должности — государственная вооруженная организация, созданная для защиты власти большевиков в Советской России.
   Изменение политического строя в России после событий Октябрьской революции 1917 г. и затем необходи­мость его сохранения привела к появлению специфического го­сударственного органа — Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем, которая с самого начала рассматривалась как важней­шее средство реализации идеологической программы партии большевиков.
   ВЧК создавалась и действовала как единая структу­ра по всей стране, имеющая свои подразделения в каждой губернии, а ее деятельность контролировалась и направлялась ЦК РКП(б) и местными партийными организациями.
   Сразу после революции борьбу с контрреволюцией на мес­тах выполняли военно-революционные комитеты, штабы Крас­ной гвардии, различные комиссии и отделы, подкрепляемые отрядами Красной Армии. Но эти органы не имели ни четкой структуры, ни единого руководства.

   Необходимость создания Всероссийской чрезвычайной комиссии обосновал В.И. Ленин. Он направил Ф.Э. Дзержин­скому, который должен выступать с докладом о состоянии борьбы с контрреволюцией и саботажем, специальную записку, в которой, отметил: «...буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погрома. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковских чиновников и т.п., саботируют работу, орга­низуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, на­правленных к осуществлению социалистических преобразований. До­ходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозя­щего голодом миллионам людей...», и предложил принять экстрен­ные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками.
   7 (20) декабря 1917 г. Совет Народных Комиссаров под председательством В.И. Ленина принял постановление о ВЧК, определяющее персональный состав, право­вое положение и первоочередные задачи: «...Пресе­кать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажничес­кие попытки и действия по всей России, со стороны кого-либо они не исходили; предавать суду Революционного трибунала всех сабо­тажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними...».
   Структура ВЧК состояла из отделов:
   1) информационного;
   2) организационного (для организации борьбы с контрреволюцией по всей России);
   3) отдел борьбы.

   На начальном этапе в качестве мер революционного воздействия к саботажникам и стачечникам рекомендовались: конфис­кация, выдворение из страны, лишение карточек, опубликование в газетах списков врагов народа и т.д.
   22 марта 1918 г. ВЧК обратилась ко всем местным Советам с предложением организо­вать в губерниях и уездах чрезвычайные комиссии (ЧК), чтобы они взяли на себя исключительное право производства всех арестов, обысков, реквизиций, конфискаций, связанных с делами о контр­революции и спекуляции.
   Сотрудники чрезвычайных комиссий именовались чекистами (в 60-е годы XX в. слово "чекист" было весьма употребительно в Курске, так старшее поколение именовало местную шпану).
   С 11 по 14 июня 1918 г. проходит I Всероссийская конференция ВЧК, где обсуждается вопрос о создании территориальных подразделений. В конференции принимали участие 66 делегатов [ис­ключительно большевики и левые социалисты-революционе­ры (эсеры)] от 43 чрезвычайных комиссий или Совдепов, а также со­трудники центрального аппарата.
   Среди делегатов были представители и Курской губернии.
   Основное внима­ние на конференции уделено обсуждению мер борьбы с контрреволюцией и спекуляцией: «...очищению советских органи­заций от примазавшихся элементов и борьбе с бандитизмом и контрреволюционной печатью».
   Кон­ференции ВЧК приняла постановление об организации при каждом областном, губернском Совдепе, а также при крупных уезд­ных Совдепах, узловых железнодорожных центрах, крупных пор­тах, в пограничной полосе чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и саботажем. "ЧК должны всюду стать оплотом охраны Советской власти и помощником пролетариату в его тяжёлой борьбе за укрепление за­воеванной им власти".
   Там, где организовать комиссии было невозможно или нецелесообразно (например, при волостных и ма­лых уездных Советах, шоссейных пограничных проездах), назна­чались комиссары из числа сотрудников ВЧК.
   В своей деятельности терри­ториальные подразделения должны были руководствоваться резолюцией «О связи с массами», принятой на конференции, где подчерки­валось, что чекисты не могут вести успешную борьбу с многочис­ленными заговорами без опоры на широкие рабочие массы, без тесного контакта с партийными и советскими органами, перед которыми должны отчитываться в своих действиях.
   Конференция ВЧК сочла необходимым включить в свою сферу деятельности всю железнодорожную сеть страны, создать пограничные ЧК, а также приступить к формированию специального корпуса — войск ВЧК, для охраны революционного порядка в наиболее важных в стратегическом плане городах и населенных пунктах.
   Утверждена единая струк­тура для всех терри­ториальных чрезвычайных комиссий, поделенная на отделы: контрреволюционный, спекулятив­ный, преступления по должности советских властей, иногород­ний (последний только в центральном аппарате).

   С августа 1918 г. ВЧК стала именоваться ко­миссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступле­ниями по должности. Данное обстоятельство вызвано, как официально отмечалось советским правительством, разраставшейся волной стихийных выступлений населения против Советской власти.
   Создание органов ВЧК проходило централизованно и достаточно интенсивно. Вся их работа организовывалась, направ­лялась и контролировалась Центральным комитетом Россий­ской коммунистической партии (большевиков) [ЦК РКП(б)] и Советом На­родных Комиссаров (СНК).
   28 октября 1918 г. по постановлению Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) «О Всероссийской и местной чрезвычайных комиссиях», исполнительными комитетами началось формирование чрезвычайных комиссии.
   Для централизации управления, ВЦИК закрепил право за высшими органами ЧК «...посылать в низшие органы своих представителей с правом решающего голоса». Исполкомы наделялись правом и отзывать сотрудников ЧК.
   Чрезвычайные комиссии строились на принципе строгой цент­рализации и безусловного подчинения комиссий низших ин­станций высшим органам: волостной комиссар — уездному, уезд­ный комиссар или комиссии — губернской, губернские и обла­стные — ВЧК.
   Всероссийскую чрезвычайную комиссию возглавлял председатель, назначаемый Советом Народных Комиссаров.

   5 июня 1918 г. образована Курская губернская чрезвычайная комиссии (КГЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем.
   С 7 июня 1918 г. в местной периодической печати стали появ­ляться воззвания и распоряжения, публикуемые от имени органов ВЧК.
   21 июня 1918 г. газета «Курская жизнь» сообщила: «...согласно распоряжению центральной Советской власти при Курс­ком губернском исполнительном Комитете рабочих, солдатских и кре­стьянских депутатов организована Губернская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем». Первым председателем Курской губчека утвержден И. Г. Озембловский.
   Политическая экономи­ческая и военная ситуация в Курской губернии одной из самых крупных губерний Центрального Черноземья (на площади свыше 45 тыс. квадратных метров проживало около 3 млн. человек) в этот период была весьма непростая.
   Весной 1918 г. немецкие войска, нарушив условия перемирия, возобновили военные дей­ствия.
   Вместе с кайзеровскими частями действовали отряды украинского гетмана Скоропадского и в зоне боевых действий оказались Бел­городский, Путивльский уезды, ряд волостей Рыльского, Льгов­ского, Суджанского, Корочанского уездов.
   Губсовнарком и военный комиссар Кур­ского района М.В. Слувис с подчиненными ему частями Красной Армии не смогли организовать достаточного сопротивления. Дис­циплина в гарнизоне отсутствовала. Дезертирство принимало массовый характер (по некоторым уездам уклонение от призыва составляло до 90%).
   В Курске и губернии действовали банды, именовавшие себя «партизански­ми» отрядами.
   Весной 1918 г. на железнодорожной станции Курск вспыхнуло восстание матросов-анархи­стов, которое подавил 29 апреля Н.И. Подвойским.
   В ряде сел и деревень губернии конфискация помещичьих земель сопровождалась стихийным произволом и вооруженными восстаниями.
   На путь открытого бандитизма встали действо­вавшие под флагом и лозунгами анархизма отряды Карцева, Со­болева, Маруси Никифоровой и др., совершавшие воо­руженные налеты на населенные пункты и железнодорожные составы.
   В грабежах местного населения принимали участие и красноармейцы.
   Мероприятия совет­ской власти, особенно касавшиеся заготовок продовольствия, за­частую населением саботировались. Исполнительным структурам советской власти с трудом уда­валось контролировать положение в Курске, не гово­ря уже об уездах.
   Курская ГЧК состояла из секрет­но-оперативного, юридического, общего, стрелкового и команд­но-хозяйственного отделов, и имела широкие полномочия: от борьбы с контрреволюцией и спекуляцией, контроля над буржуазией и иностранцами до «...стро­жайшего наблюдения за проведением в жизнь декретов и распоря­жений Советской власти».

   Разместилась Курская ГЧК в здании Дворянского собрания (здание сохранилось).
   В Курской ГЧК от­сутствовали профессионально обученные сотрудники и техни­ческий персонал, не хватало оружия, продовольствия и обмунди­рования. Отдельные ответственные партийные работ­ники губернии высказывали сомнения в необходимости суще­ствования подобного института исполнительской власти. Но, как отмечали сами курские чекисты, "... линия борьбы, взятая ими (чекистами), была в большинстве правильная, хотя подчас грубая".
   Особенно усиленную борьбу пришлось вести со шпионажем в Красной Армии, которая в тот момент строилась на принципах партизанщины».
   Курская ГЧК имела право: применения к задержанным ли­цам тюремного заключения до полугода, наложения на них штра­фов (без ограничения), конфискации имущества, расстрел арес­тованных за контрреволюционную деятельность (с санкции ВЧК).
   Свою работу Курская ГЧК начала с установ­ления демаркационной линии с Украиной в связи с созданием пограничных чрезвычайных комиссий вместо красноармейских контрольно-пропускных пунктов.

   2 августа 1918 г. газета «Известия» поместили информацию о деятельности Курской ГЧК, что ста­ло ответом на телеграмму В.И. Ленина в адрес мест­ного губисполкома с требованием принять срочные меры по наведению порядка в губернии.
   «В Курске всякие контрреволю­ционные явления подавляются в корне. — говорилось в заметке — В связи с агитацией социал-предателей были проведены обыски и аресты. Комиссия объявила беспощадную войну спекулянтам и ма­родерам. По своему теперешнему положению Курская губерния на­ходится на «границе», что осложняет работу комиссии. На стан­циях Желобовка и Беленихино учреждены пограничные чрезвычай­ные комиссии, которые ведут борьбу с бандами под флагом крас­ноармейцев, партизан и np.»

   C первого дня создания ВЧК делался упор на политическую направленность её работы.
   В.И. Ленин рассматривал уч­реждение органов ВЧК в контексте ужесточения борьбы с контр­революционерами и саботажниками, организацией тотального контроля над «лицами, принадлежащими к богатым классам», под­готовкой введения всеобщей трудовой повинности.
   Практически все сферы жизнедеятельности российских граж­дан находились в поле зрения чекистов и М.И. Лацис (чекист) с гордостью отмечал, что в стране не было «...такой области жиз­ни, на которую бы не распространялась деятельность ВЧК».
   ВЧК являлась одним из важнейших инструментов в руках партии. Кадровые вопросы, назначение и перемещение руководящих ра­ботников и рядовых сотрудников, предварительно согласовывались и решались в партийных инстанциях.

   На первоначальном этапе в составе ЧК были левые эсеры. Созданная для защиты Советской Республики от контрреволюции, ВЧК быстро приобре­ла исключительный размах, власть и влияние, её полномочия по­стоянно расширялись. При этом, подавляя вооруженные выступ­ления или осуществляя красный террор, выполняя контрразве­дывательные функции или контролируя деятельность других партий, чекистские органы, в том числе и в Курске, действовали в соответствии с нормативными актами и указаниями высших ор­ганов РКП(б) и Советского государства.
   В феврале 1919 г. в обращении ЦК к коммунистам — сотрудникам чрезвычайных комиссий отмечалось: «...ЧК со­зданы, существуют и работают лишь как прямые органы партии под её директивами и под её контролем». [Позднее этот принцип окончательно закреплен в специальном постановлении По­литбюро ЦК РКП(б) от 15 февраля 1922].
   Декреты советской власти, постановления руководящих орга­нов партии большевиков определяли и регламентировали дея­тельность чекистов в центре и на местах, определяли порядок наделения их чрезвычайными полномочиями, включая право рас­стрела контрреволюционеров, шпионов, саботажников и т.п.
   21 февраля 1918 г. СНК РСФСР своим декретом «Социалистическое Отечество в опасности!» постановил расстреливать на месте неприятельских агентов, спекулянтов и контрреволюционных аги­таторов. Документ стал первым правовым актом, предоставив­шим ВЧК право внесудебного рассмотре­ния дел о контрреволюции.
   Летом 1918 г. в условиях военной интервенции и усиливаю­щейся гражданской войны введена смертная казнь на ос­новании приговоров революционных трибуналов. В самой ВЧК стали создаваться «тройки» с полномочиями самостоятельного вынесения решения о расстреле. Одновременно стала широко практиковаться изоляция граждан в концентрационные лагеря.
   7 августа 1918 г. СНК принял постановление об организации при ВЧК осо­бого Железнодорожного отдела. На всех крупных железнодорожных пунктах создавались районные, участковые чрезвычайные комиссии, а на маленьких станциях назначаться комиссары.
   Особое внимание чеки­сты на транспорте должны были обращать на «...борьбу со шпио­нажем, антисоветской агитацией, террористическими актами», для чего необходимо усилить «...наблюдение за пассажира­ми, охраной путей и железнодорожных сооружений».

   5 сентября 1918 г. в связи с крайне напряженной внутриполитической об­становкой в Советской России, СНК принимает постановле­ние «О красном терроре», и на его основании поручает Президиуму ВЧК и территориальным органам безотлагательно рассмотреть дела на контрреволюционеров, и «всех явных» расстрелять.
   Так в Курске расстреляны: Н. И. Шетохин — член III и IV Государственной думы; Кругликов — дворя­нин, крупный землевладелец, имевший до 12 000 десятин земли; Пожидаев — крупный помещик, бывший исправник; Волков — дворя­нин, бывший полицмейстер; Афросимов — бывший губернский пред­водитель дворянства; Сапунов — бывший крупный купец, кадет...». В числе расстрелянных еще 34 челове­ка: анархисты, максималисты, участники антисоветских восстаний.
   "Красный террор" применялся не только к участникам различных контрреволюционных заговоров и подпольных организаций, но и к представителям свергнутых классов, особенно буржуазии, бывшим царским офицерам, служи­телям Русской православной церкви.
   В Курской губернии чекистами и красноармейцами расстреляно 22 священнослужителя епар­хии, среди которых наибольшей известностью и любовью при­хожан пользовался епископ Белгородский Никодим (ныне канонизированный). «Курские епархиальные ведомости» писали, что епископ не вмешивался в политическую жизнь, его проповеди в основном обличали насилие, грабежи и убийства.
   В числе жертв репрессив­ной политики ЧК было немало рабочих и крестьян, которые вслед­ствие своей политической неграмотности, иногда под угрозой и по другим различным причинам были втянуты в борьбу с Советской вла­стью.
   Наиболее характерно это было для местностей, находя­щихся на военном положении, охваченных мятежами и восста­ниями, бандитизмом и т. п.
   Нередко репрессивные меры применялись, без достаточных на то основа­ний, по отношению к военнослужащим Красной Армии, в том числе к видным военачальникам.
   Во внутриведомственном докладе Курской ГЧК, подготовленном к съезду представителей ЧК, проходившему в июне 1919 г., указывалось, что за период с 5 июня 1918 г. по 1 мая 1919 г. «...количество аре­стованных за контрреволюцию составило 1977 человек. Причем, арестовано за время "красного террора": офицеров, буржуазии, духо­венства, заложников и пр. — 477 человек, расстреляно — 89...». Следственные дела на «452 человека переданы в Ревтрибунал Республики, на 279 человек — в ВЧК и соседние губернские ЧК». Дальнейшая судьба арестованных неизвестна.

   Летом 1918 г. в качестве вре­менной меры введен ин­ститут «заложничества» с целью спасения находившихся в руках белогвардейцев партийных и советских работников, а так­же для предотвращения восстаний, заговоров и террористических актов. Но «временная мера» применялась в течении всего периода существавания ВЧК.
   17 декабря 1919 г. приказом ВЧК, Курской ГЧК предписывалось брать на учет все буржуазное население, могу­щее служить заложниками. Списки представлялись в ВЧК, кото­рая решала, когда приступить к взятию заложников. По некоторым оценкам в 1918-1919 гг. по всей России, органами ВЧК взято 9559 заложников.
   После достижения целей "красного террора" полномочия чеки­стов несколько ограничили на законодательном уровне.
   28 октября 1918 г. ВЦИК утвер­дил «Положение о ВЧК и местных чрезвычайных комиссиях», которое стало первым законодательным актом РСФСР об орга­нах государственной безопасности. Документом существенным образом сужена внесудебная деятельность ЧК, одновремен­но закреплялись в правовом отношении роль и место централь­ных и территориальных подразделений в структуре государствен­ных органов, подотчетность и подконтрольность ВЧК Совету Народных Комиссаров, а местных чекистских органов (губерн­ских и уездных чрезвычайных комиссий) — Советам и их ис­полкомам и одновременно ВЧК, т. е. двойное подчинение. Поло­жение определяло характер взаимоотношений Всероссийской чрезвычайной комиссии с Народным комиссариатом внутрен­них дел и Народным комиссариатом юстиции (работа в тесном контакте); порядок финансирования ВЧК и местных ЧК (смета ВЧК утверждалась СНК, а местных чрезвычайных ко­миссий — местными исполкомами по смете из Москвы).

   6 ноября 1918 г. VI Чрезвычайный Всероссийский съезда Советов принял постановление об амнистии, что стало следующим правовым актом, ограничивавшем осуществление "красного террора" территориальными подразделениями ВЧК.
   На основании решения съезда подлежали освобождению от за­ключения все лица, которым в течение двух недель не было предъявлено обвинение в непосредственном участии в заговоре или вооруженной борьбе против Советской власти, все заложни­ки, кроме тех, «...задержание которых необходимо как условие без­опасности товарищей, попавших в руки врагов. Необходимость даль­нейшего содержания под стражей заложников такого рода для каж­дого отдельного лица может быть установлена только Всероссий­ской чрезвычайной комиссией. Никакая другая организация не име­ет права брать заложников и содержать их под стражей».
   Одновременно предписывалось всем революционным три­буналам и народным судам в срочном порядке пересмотреть списки осужденных ими лиц с целью применить досрочное ос­вобождение в самых широких размерах в отношении тех из них, которые не представляют опасности для Советской республики.
   13 ноября 1918 г. коллегия ВЧК обратилась в Президиум ВЦИК с ходатайством о нераспространении постановления об амнистии на некоторые категории арестованных и осужденных чрезвычайными комиссиями лиц, которое было одобрено. Ам­нистии не подлежали бывшие жандармы и полицейские, быв­шие деятели черносотенных организаций, бывшие царские са­новники, ведущие контрреволюционную агитацию служители культа, шпионы, лица, виновные в антисоветской агитации, в хра­нении без разрешения взрывчатых веществ, оружия и т. д.
   На практике органы ВЧК в центре и на местах также не очень считались с решениями VI Чрезвычайного Всерос­сийского съезда Советов, касающихся изменений в карательной политике государства.
   В инструкции ВЧК от 1 декабря 1918 г. указывалось, что «...право на применение высшей меры наказания (расстрел) имеют губернс­кие, фронтовые, армейские и областные чрезвычайные комиссии».

   Аресты специалистов и ответ­ственных советских работников начали ска­зывались на работе промышленности и организации народного хозяйства Советского государства.
   11 декабря 1918 г. Совет Обороны в постановлении «О порядке ареста органами ВЧК сотрудников советских учреждений и предприятий» потребовал от территориальных органов ВЧК изменить подход к арестам специалистов народного хо­зяйства. Тогда решили, что ответственные советские и хозяйственные работники арестовываются лишь с согласия соответствующего ведомства. Арестованные могут быть освобождены из-под ареста в случаях, когда имелось письменное поручительство двух членов городского или губернского комитетов РКП(б). Освобождению из-под ареста подлежали также лица, за которых давали поручи­тельство местные или центральные правления профессиональ­ных союзов.
   В феврале 1919 г. для борьбы с контрреволюцией в мелкобуржуазной среде среди интеллигенции и служителей куль­та создан Секретный (впоследствии Секретно-политический) отдел ВЧК и соответствующие отделы на местах.

   В условиях гражданской войны в России, продоволь­ственный вопрос стала одним из насущных. Угроза срыва поставок зерна в промышленные районы, города и воинские части окончательно утвердила большевиков весной 1918 г. в решении о необходимости чрезвычайных мер в области хлебозаготовок. Изъятие зернопродуктов осуществлялось в основном силами продотря­дов, формируемых из рабочих и красноармейцев.
   Реквизиции хлеба вызывали решительные протесты крестьянских и низовых (сель­ских и волостных) Советов, в которых преобладали левые эсеры и крестьяне-середняки, что приводило часто к столкновению на­селения губернии с продармейцами.
   Решение большевиков о создании комитетов крестьянской бедноты (комбеды) и роспуске местных кресть­янских Советов привело к окончательному разрыву между большевиками и левыми эсерами (контролировавшими значительное число сельских советов).
   14 июня 1918 г. ВЦИК декретом, всем Совдепам предложил удалить из них эсеров. Все левоэсеровские организа­ции в стране, в том числе и в Курской губернии были разгромле­ны, их представителей вывели из состава всех исполнительных органов, в том числе и ЧК и подвергли репрессиям.
   В сентябре 1918 г. в ряде волостей Льговского уезда Курской губернии начались вооруженные крестьянские восстания с требованием лик­видации продовольственной диктатуры.
   В октябре-декабре 1918 г. в Курском, Дмитриевском и других уездах губернии стали возникать повстанческие отряды, взявшие на вооружение лозунги «Долой комбеды» и «Советы без коммунистов». Для подавления мяте­жа из Курска направили регулярные части Красной Ар­мии и сотрудников Курской ГЧК.

   Весна 1919 г. ознаменовалась новой волной крестьянских выступлений, которые большевиками оценивались однозначно как «кулацкие мятежи». Суть требований крестьян заключалась: в отмене продразверстки, роспуске коммун, перевыборы прокоммунистических Советов, в отказе от службы в Красной Армии. Наиболее массовым стало крестьянское восстание, вспыхнувшее в сл. Михайловка Дмитриевского уезда и в короткие сроки охватившее Курскую и Орловскую губернии. В его ликвидации в марте 1919 г. задействовали части Курского гарнизона, курсантов пехотной школы и отряд ВЧК из Москвы.
   Летом 1919 г. в Рождественской волости, одной из самых зажиточных в Курской губернии, чекисты, в количестве 80 человек, изъяли у населения и чле­нов различных вооруженных формирований 4 тыс. винтовок, 5 бомбометов, около 500 гранат, свыше 20 тыс. патронов. В ходе шестидневной операции по разоружению волости расстре­ляно 16 человек, включая бывшего царского офицера Панюхина, «выкачан» хлеб по продразверстке, который крестьянами не сдавался в течение года, выявлено 700 дезертиров.
   В начале 1919 г. Курской ГЧК пресечена преступная деятельность банды, похитившей 750 тыс. рублей из кассы Общества инвалидов, 500 тыс. рублей из Государственного казначейства, 800 тыс. рублей из кассы фабрики Зусмана. Главарь банды Донцев, на тот момент командир Первого Курского караульного батальона, а также пятеро его сообщников по приговору Ревтрибунала расстреляны.

   Анархисты, которые являлись сторонниками большевиков в разрушении государственной машины Российской империи, впоследствии систематически подвергались репрессиям со стороны Советской власти.
   В июне 1919 г. по приказу ВЧК в Курске разоружена местная федерация анархистов-синдикалистов, в штаб-квартире которой (дача бывшего предводителя дворянства Афросимова) изъято 200 винтовок, 3 тыс. ручных гранат, 24 револьвера, 8 пулеметов и свыше 10 тыс. патронов. (По данным переписи 1922 г. в РКП(б) вступили 633 бывших анархиста, для многих из них жизнь закончилась в ГУЛАГе.)

   Материалы о деятельности Курской ГЧК с июля по декабрь 1919 г. практически не сохранились в связи с захватом губернии белогвардейскими войсками генерала А.И. Деникина. Но те докумен­ты, которые сохранились, свидетельствуют об активной раз­ведывательной деятельности чекистов в тылу противника.
   18—19 ноября 1919 г. Курск пере­шел под контроль частей Красной Армии, а в конце ноября — на­чале декабря территория Курской губернии полностью очищена от деникинских войск и Курская ГЧК возобновила свою деятельность.
   С 23 декабря 1919 г. основной её задачей стало на­лаживание работы советского аппарата, для чего была произведе­на перерегистрация государственных служащих и все, работав­шие при белых, уволены.

   В начале 1920 г. в Курской губернии вспыхнула эпидемия тифа. Госпитали и больницы оказались переполнены больными, за которыми неко­му было ухаживать. Трупы умерших оставались несколько дней в палатах и коридорах, валялись на улицах города. В самой ЧК тифом переболело более 30 работников, несколько сотрудников умерли.
   В силу этого пришлось прибегнуть и к чрез­вычайным мерам. В частности, для ухода за больными привлекли семьсот монахинь из женского монастыря, несмотря на протесты Курского губернского ревкома, члены которого опасались, что по­добная акция вызовет нарекания со стороны верующих.

   Организационная перестройка в ВЧК, проведенная в конце 1919 г., ориентировала курских чекистов на усиление контроля над населением. Глав­ным на местах стал секретно-оперативный отдел, чьи сотрудники занимались наблюдением, арестами и следствием. В центре вни­мания отдела были заговоры и политические партии.

   На начало 1921 г. политическим сыском в 32-х российских гу­бернских и уездных ЧК занималось 1805 сотрудников, из них 83% коммунисты. Основная масса чекистов (64,1%) имела начальное образование, а высшее — только 15 сотрудников (0,8%).
   Нацио­нальный состав выглядел следующим образом: 79,1% русских, 7,5 латышей, 5,6 евреев; 16 украинцев, 11 белорусов, 34 поляка, 25 немцев, 3 татарина, 2 итальянца и др.
   Социальный состав: 362 рабочих, 263 солдата и матроса, 114 крестьян, 168 ремесленников, 180 учащихся, 26 учителей, 7 вра­чей, агроном, 2 юриста, 28 из прислуги.

   Значительное место в деятельности ВЧК за­нимала реализация партийно-государственной политики по раз­ложению церкви. Особенно было жесткое давление на Русскую православную цер­ковь, сопровождавшееся разорением храмов, осквернением свя­тых мощей, физическим уничтожением не только духовенства, но и просто людей верующих. Так в Курской области к началу Великой Отечественной войны (1941-1945) осталось немногим более 100 служите­лей культа и действовали (по разным источникам) от 4 до 11 церквей.
   Православным Свято-Тихоновским богословским институтом при участии светских учёных (Н.Е. Емельянова, В.В. Корнев и др.) подготовлены сведения о размахе гонений на Церковь в первые годы Советской власти. Согласно этой статис­тике, общее число жертв репрессий по всей России составило 11 тыс. человек, из них 9 тыс. расстреляно. В частности, на 1918 г. приходится 3 тыс. расстрелов, 1,5 тыс. человек стали жертвами от других видов реп­рессий против духовенства, а на 1919 г. — 1 тыс. расстрелов и 800 пострадавших. При этом следует учесть, что в этот период далеко не все сведения о репрессированных фиксировались.

   Значительное внимание курские чекисты уделяли борьбе и c «должностными преступлениями».
   В январе 1920 г. арестован председатель призывной комиссии Курского уездного военкомата Залогин и сотрудник того же военкомата Xapaxoркин, освобождавших за деньги, продукты и другие приношения красноармейцев и мобилизованных сельчан от военной службы, в результате чего две волости оказались буквально наводнены дезертирами.
   В апреле 1920 г. за различные должностные преступления, расхищение народного имущества и пьянство арестованы председатель Уездкома партии Фурсов, заведующий коммунальным отделом Бондарев, начальник уездной милиции Сумин, бывший уполномоченный губчека Лобанков, выдававший себя за замес­тителя председателя Курской ГЧК.
   Во Льгов­ском уезде произведена «... выкачка почти всей милиции во гла­ве с начальником Воротынцевым, его помощниками (всего 8 чело­век) за выгонку самогонки, беспробудное пьянство. По этому же делу арестован и заведующий винокуренным заводом Бочаров, за снабжение ответственных работников спиртом и другими сурро­гатами алкоголя. Несмотря на то, что между ними не происходило никаких трений, КГЧК все-таки посадила их на разные приличные сроки в лагерь принудительных работ».
   В Корочанском уезде арестованы 16 партийно-хозяй­ственных работников, среди них секретарь укома партии Орехов, члены уездисполкома Квасов, Павлов, члены продколлегии Горащук, Мантилин, Фролов обвинены: «...в организации попоек на средства местного населения, освобождении кулацкого элемента за взятки от выполнения продразверстки... устройстве 1 Мая пыш­ного пикника на вольном воздухе, на который пригласили прости­туток и хор уездвоенкомата». Все они осуж­дены на различные сроки (от 3 до 20 лет) лишения свободы и принудительных работ.
   Сотрудниками Курской ГЧК разоблачена группа картеж­ников, насчитывающая 27 человек, в том числе и ответственных работников губернского комитета партии, рабоче-крестьянской инспекции и народного банка, растратившего государственное имущество на сумму 900 тыс. рублей.
   22 июля 1920 г. по приго­вору Ревтрибунала за сокрытие конфискованного у местной бур­жуазии имущества и ювелирных ценностей расстрелян во­енный комендант Курска, член РКП(б) Ляховецкий.
   Большой общественный резонанс вызвал арест курскими чекистами членов так на­зываемого «Общества черной руки», состоявшего из руководи­телей и оперативников губернского угрозыска, длительное время вымогавших взятки у подследственных.
   Ар­хивные документы свидетельствуют, Курская ГЧК с 15 июля по 15 ноября 1920 г. возбудила 1578 дел на 2333 человека, в том числе:
   преступления по должности — 178 дел на 236 человек;
   пьянство — 68 дел на 144 человека;
   контр­революция — 211 дел на 344 человека;
   агитация против советс­кой власти — 84 дела на 138 человек;
   шпионаж — 6 дел на 10 человек;
   бандитизм — 28 дел на 78 человек.

   Сбор информации о настроениях и поведении граждан Советской России был одной из важнейших задач курских чеки­стов. В резолюции II Всероссийской конференции ВЧК в ноябре 1918 г. указывалось: «Принимая во внимание необходимость иметь сведения из густонаселенных волостей, конференция постановляет поручить... для этой работы в селах и деревнях заручиться надеж­ными товарищами, которые бы давали сведения о контрреволюци­онной агитации кулаков и буржуазии среди беднейшего населения».
   Органы ВЧК брали под свой политический контроль и моло­дых людей, получивших взыскания в комсомольских организаци­ях, тем более исключенных из них, и самодеятельные творческие группы, и религиозные организации, и промышленные предприя­тия.
   12 мая 1921 г. ВЧК рекомендовала всем губернским чрезвы­чайным комиссиям, в т.ч. и Курской, а также органам военной контр­разведки использовать «...информационные аппараты гражданских и военных учреждений, требуя официально каждые три дня сведе­ния». Документ регламентировал, какие организации и на какие вопросы должны давать ответы. В частности, Курский губком партии представлял сведения по — 16 вопросам, губернский исполком по — 11, губернский комитет профсоюзов — по 18 вопросам.

   В советское время старательно создавался миф о чекистах - рыцарях революции, "с чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой" и ВЧК — "карающий меч революции", защищающей революционные завоевания трудящихся России. Но архивные документы свидетельствуют, что немало руководящих и оперативных работников ЧК грубо попирали законы. В частности, без достаточных оснований чекисты задерживали и арестовывали представителей буржуазии, духовенства, бывших служащих царских учреждений, а также иностранцев. Грубые нарушения законности органы ВЧК допускали в сфере борьбы с так называемыми буржуазными и мелкобуржуазными партиями и течениями. Имели место факты необоснованных арестов меньшевиков и эсеров, не согласных с политикой РКП(б) и советской власти, но не осуществлявших конкретных преступных действий, не нарушавших декретов ВЦИК и СНК.
   Подобные действия были вызваны тем, что введение новой экономической политики (НЭП) сопровождалось утверждением одно­партийной системы и ликвидацией политических противников.
   Отчеты курских чекистов, свидетельствуют, что они активно боролись «...с легальными социа­листическими партиями, не стоящими на советской платформе». Особенно резко это выявилось в борьбе с меньшевиками, занявшими резко отрицательную позицию к Советской власти и РКП(б). Так, в Белгороде меньшевик Меранвилъ, захвативший городской Совдеп в свои руки и поддержанный железнодорожными рабочими, повел решительную борьбу с губернским исполкомом. КГЧК нео­днократно обезвреживала Меранвиля, принуждая его несколько дней сидеть в подвале».
   24 марта 1921 г. начальник секретного отдела ВЧК Т.П. Самсо­нов требовал в Курске арестовать всех правых эсеров, повсюду «... парализовать рост меньшевистской популярности путем изоля­ции в первую очередь активного руководящего элемента».
   Сотруд­никами Курской ГЧК ликвидирована и организация мак­сималистов, «не успевшая, — как отмечали в одном из докладов сами чекисты, — ничего сделать», но, тем не менее, её лидеров Широкова и Марковского расстреляли.

   Весной 1921 г. на ВЧК возложены задачи по «доликвидации» эсеров и мень­шевиков, чистке государственного аппарата.
   По инициативе В. И. Ленина ВЧК привлечена к борьбе с от­дельными представителями внутрипартийной оппозиции в РКП(б) и к осу­ществлению чистки самой большевистской партии. Принадлежность к оппозиции рассматривалось как преступление про­тив советской государственности.
   В Советской России ВЧК была органом, сосредоточившим в своих руках широ­кие полномочия, исполняя функции контрразведки, милиции, след­ственных органов и суда, а также обладала правом непосредствен­ной расправы на месте преступлений по отношению к бандитам и организаторам мятежей и восстаний. В мирной же обстановке в существовании подобного органа со столь широкими полномо­чиями необходимости не было.
   В декабре 1921 г. IX Всероссийский съезд Советов, положитель­но оценив деятельность ВЧК в годы иностранной военной интер­венции и гражданской войны, указал, что «...укрепление Советской власти вовне и внутри позволяет сузить круг деятельности Всерос­сийской Чрезвычайной комиссии и её органов, возложив борьбу с на­рушением законов советских республик на судебные органы...».
   6 февраля 1922 г. декретом ВЦИК, ВЧК и её местные орга­ны упразднены. При Народном комиссариате внутренних дел создано Государственное политическое управление (ГПУ).

   В 1939 г. название ВЧК присвоили улице Джержинского в Ямской слободе (ныне Железнодорожный округ г. Курска).

   Ист: Карнасевич В.Г. Свиридов Г.А. КУРСКАЯ ГУБЧЕКА: 1918-1922 гг. ОАО ИПП "Курск" 25.07.2005.