Родился в г. Санкт-Петербург, в семье служащего.
Учился в привилегированной немецкой школе «Die Realschule». Благодаря отцу стал изучать иностранные языки (английский и немецкий), увлекался чтением научной литературы. Хорошо пел, играл на валторне и фисгармонии, прекрасно танцевал чечётку, рисовал, показывал фокусы с шариком. Придумывал смешные шутки-репризы для цирковых клоунов. На редкость артистичный, он мог изобразить... муху, размышляющую, куда бы ей полететь.
После школы поступил в Ленинградский энергетический техникум, из которого вскоре отчислили за непосещение занятий. После этого принимает решение заняться литературной деятельностью. Влияние на это решение оказали, поэт Велимир Хлебников, друг Александр Введенский и писатель Самуил Маршак, которые, по его признанию, стали его учителями.
В 1921-1922 гг. берёт псевдоним Хармс, преположительно, что от английского слова "harm" (вред), или от французского "charme" (шарм, обаяние).
В 1924-1926 гг. вдохновлённый творчеством Велимира Хлебникова и Казимира Малевича, сочиняет стихотворения, выступает с чтением стихов перед публикой. Вступает в ряды Ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов. (через три года исключён, за неуплату членских взносов). Хармс мечтает создать "Академию левых классиков", целью которой стала бы "борьба с халтурой".
В начале 1928 г. появился манифест Объединения Реального Искусства (ОБЭРИУ), в которое кроме Д. Хармса вошли молодые поэты Николай Заболоцкий, Александр Введенский, Константин Вагинов и некоторые другие.
О том, что в обновлении нуждаются не только государства, но и слова, первым заговорил ещё В. Хлебников. Он придумал заумный "звёздный язык", а Хармс - "трамвайный". Поэты болезненно ощущают, как слова стираются и тускнеют от бездумного употребления. Лишь творчество настоящего художника даёт им новую жизнь.
Всеобщему упоению от масштабов коллективизации, энтузиазму строителей новой жизни, воплощающих планы первых пятилеток, поэт противопоставлял совсем иную жизненную позицию. "Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт — ненавистные для меня слова и чувства. Но я вполне понимаю и уважаю: восторг и восхищение, вдохновение и отчаяние, страсть и сдержанность, распутство и целомудрие, печаль и горе, радость и смех",- писал он в 1937 г. И в этих словах не было ни вызова, ни позы. Писатель был абсолютно искренен. На выступление перед студентами, в университетское общежитие на Мытной, обэриуты пришли с лозунгами: "Ваша мама не наша мама", "Мы не пироги". Как тут не вспомнить складывавшуюся в 30-е годы формулу "Сталин — отец народов", полную победу над единоличниками всех мастей, одиночками-попутчиками тщательно организуемого, управляемого и контролируемого большинства, постоянно подчеркивающего свое воинственное "мы". В лозунгах обэриутов звучал стихийный протест — нежелание быть всего лишь послушным топливом в огромной топке отчаянно громыхающего паровоза, летящего вперед к туманной цели всеобщего процветания. Озорной, независимый колобок норовил укатиться из-под хищного волчьего носа.
В 1927 г. Хармс работает в детском журнале "Ёж" ("Ежемесячный журнал"), куда он попал по рекомендации С. Маршака. Позднее сотрудничал с детскими журналами, «Чиж», «Сверчок», «Октябрята», где публиковал свои стихи, рассказы, головоломки. Детская литература была почти единственным источником его доходов.
В конце декабря 1931 г. Д. Хармса, поэта А. Введенского и некоторых их друзей арестовали по обвинению в участии в «антисоветской группе писателей».
13 июля 1932 г. по приговору коллегии ОГПУ выслан в Курск, где он проживал на ул. Первышевской, д. 16 (ныне ул. Уфимцева).
Курск произвёл на писателя мрачное впечатление: «... Город, в котором я жил в это время, мне совершенно не нравился. Он стоял на горе, и всюду открывались открыточные виды. Они мне так опротивели, что я даже рад был сидеть дома. Да, собственно говоря, кроме почты, рынка и магазина, мне и ходить-то было некуда…». «Курск – очень неприятный город... Тут, у всех местных жителей я слыву за идиота. На улице мне обязательно говорят что-нибудь вдогонку. Поэтому я, почти всё время сижу у себя в комнате…».
В Курске Хармс долго болел сухим плевритом, приобретенным в тюрьме. Голодая и бедствуя, и не надеясь на публикацию своих стихов и прозы, он и здесь продолжал писать так, как считал нужным.
В конце 1932 г. ему разрешили выезд из Курска.
После Курской ссылки его ещё дважды арестовывали.
Скончался Д. Хармс в тюрьме блокадного Ленинграда.
Похоронен на Пискарёвском кладбище, в общей могиле.
25 июля 1960 г. Генеральной прокуратурой СССР признан невиновным и реабилитирован.
Л. Звонарёва